СНЫ

БАЛЛАДА О КОЛДУНЬЕ

За морем дальним, в Стране Дождей,
Средь вересковых полян –
Замок стоит на скрестьи путей,
Как сказочный великан.
Облака задевая зубцами стен,
Над туманом неслышно плывёт
И в стране той волшебной известно всем,
Что Колдунья в замке живёт.

Прекрасно лицо её, как эдельвейс,
Губы её нежны,
Секреты всех неземных чудес
Открыли ей эльфы с Луны
И каждую ночь, на башню взойдя,
Огонь зажигает она
И слова заклинаний к Луне летят
Со светом того огня.

Но горе тому, кто устав от дорог,
К замку свернёт впотьмах,
Забыв обо всём, переступит порог
И утонет в её глазах –
Ведь волшебный напиток давно готов
И Колдунья странника ждёт…
Он поднимет кубок и выпьет без слов,
И замертво упадёт.

Утихнут ветры в Стране Дождей
Когда послышится стон.
То Колдунья увидит – пришедший к ней
Был рыцарь, а стал – Дракон.
Смеясь, одежды сбросит она
И, несчастного оседлав,
Нарисует в воздухе огненный знак
И Дракон расправит крыла!
Сквозь облака взлетев наугад,
По молниям близких гроз
Попадут они в дивный небесный сад
И вернутся с букетом звёзд.
А когда вернутся – Дракон умрёт,
Но ей ли его жалеть!
Ведь из тех букетов, что есть у неё
Можно небо сложить на земле.

1994 г. Уфа



***

Каждый вечер сажусь я к окну,
Чтоб тихонько повыть на Луну,
Каждый вечер я перед сном
Становлюсь одиноким псом.

Каждый вечер моя Луна
Пьёт со мной этот вой до дна.
«Суета, - говорит, - сует…», -
И машу я хвостом в ответ.

1995 г. Иваново



***

Не в праве я быть узнанным Тобою
В неверных отражениях зеркал,
Но всё ж не зря Тебя мне предрекал
Оракул, именуемый судьбою.

Я знаю, не насытят поцелуем
Глаза Твои мой опустелый миф,
Но всё ж за жажду, каплющую с рифм,
Всяк любящий – вовек не наказуем

Тобою жить не в праве я посметь
И губ Твоих тепло не для меня,
Что сны, коль этих снов не обезболить!

И, взгляд случайный бережно храня,
Осталось лишь тобою умереть…
Так кто же мне решится не позволить!

1994 г. Уфа



***

Предутренней росою причастившись,
Предчувствием Тебя оцепенеть
И знать – прочнее в мире цепи нет,
Чем та, что я сковал, Тебе молившись.

Явив пред Солнцем лик свой потускневший,
Читать Тебя в яснейшей из картин,
И верить – тоньше лёгких паутин
Я сеть соткал в строке, Тебя воспевшей.

Но, день прожив, опять уйти туда,
Где Ты, без ловчих сетей и цепей,
Свои объятья даришь мне невинно.

Где шепчешь Ты: «До дна меня испей…»
Где нет неизмеримого труда –
Быть вне Тебя, не ведая причины.

1994 г. Уфа


***

Найди меня дыханием Твоим
Под стылой плащаницей снеговою,
Дай знак ветрам и пусть ветра отмоют
Лицо моё от слёз минувших зим.

Поверив одинокому костру,
Приди ко мне во что бы то ни стало,
В тех землях бесприютных, где устал я,
Не оставляй, но дай коснуться рук.

Пролей в меня целительный настой,
Одежды сбрось, забыв о настоящем –
И голос глаз, беззвучно говорящий,
Войдёт в Тебя звенящей простотой.

И встану я… И будет так глубок
Водоворот наш в небесах зелёных…
И где-то далеко два скорпиона
Убьют друг друга, свив тела в клубок.

1994 г. Уфа



***

Не уснуть до утра, не забыться до бледного света,
Не согреться тобою в звенящих снегах простыней
И живительной памятью нашего краткого лета
Не залить никогда убивающей жажды моей.

Не догнать, не вернуть, не коснуться губами ладони,
Не взлететь выше сосен и в травах июньских не пасть,
Не уйти по степи в те края, где атласные кони
Дарят зорям вечерним свою небывалую масть.

Не купаться в озёрах под дикою этой луною,
По звериному чуя лишь губы да рук окоём,
Не блуждать по щекам твоим тёплой водой дождевою
И в тебя не войти грозовым долгожданным огнём…

Не уснуть. Не уснуть и не юркнуть в прохладную вечность,
Чтобы там от себя схорониться хотя бы на миг…
Почему же проклятое время поэтов не лечит?
Ты не дашь мне ответа, хозяйка бессонниц моих.

1995 г. Уфа


***

Жду тебя днём и ночью,
В небе тебя читаю –
В звёздных звенящих строчках,
В облачных тёплых стаях.
Жду тебя… Так в могилах
Ждут окончанья смерти,
Так в коммуналках стылых
Ждут Письмеца В Конверте.
Жду тебя. Вижу. Помню.
Чую звериной чутью,
Руки к рассвету полню
Тихой твоею чудью…
Пальцы ползут по грифу.
Сняты остатки грима.
Жду тебя, словно рифму
К жизни, летящей мимо…

1997 г. Санкт-Петербург



***

О. Белоклоковой

Уж ты, моё Солнышко, ясен-свет,
Отыщи меня в чистом полюшке,
Ладное – пригожее, дай ответ –
За какой мне грех эта долюшка?

Вьются семь тропинок у ног моих,
Вьются да влекут в разны стороны…
Присоветуй, верить какой из них,
Коль над каждой плещутся вороны.

Плещутся да каркают злобное:
«Не сыскать, - кричат, - тебе любого!
Хоть куда иди – место лобное
Будет ждать тебя, место лютое.

Хоть куда тяни злату ниточку –
Оборвётся, больно уж тонкая.
А к любви закрыта калиточка
На замок – молву злую звонкую!»

Красное моё, не оставь меня!
Расскажи, что вынется – сбудется.
Дай хоть каплю малую от огня –
Вдруг, да в ней мне милый почудится…

Так поворотись же ко мне лучом
Да умой лицо моё белое!
Я ж тебе молилась, ох, горячо,
Для тебя, родимое, пела я.

1995 г. Уфа



***


Каждую ночь ему снилось
одно и то же –
Длинный зелёный поезд
готов к отправке,
Репродуктор хрипло поёт
«Прощанье славянки»,
Провожающие в спешном порядке
покидают вагоны…
Каждую ночь, во сне,
он занимал своё место,
Обменивался парой коротких фраз
с соседями по плацкарте.
Каждую ночь он знал,
что сделал Главное Дело,
Ведь главным для него было –
сесть в Поезд...
И стучали колёса,
и храпел мужичок на соседней полке,
И в голове роились
маленькие пустяковые мысли.
Он гнал их прочь,
убегал от них курить в тамбур,
Он старался думать о той,
что, возможно, его не встретит.
И каждый раз она его всё же
встречала,
Они долго-долго стояли,
вдыхая драгоценный запах друг друга,
Занимая вдвоём так много места
в своём пространстве,
Что все остальные
просто-напросто из него исчезали…
Каждое утро он поднимался
из растерзанной сном постели,
Чтобы привязать красный вязаный шарф
к холодной дверной ручке,
Соорудить на другом конце его
неуклюжую петлю
И под хлопотание старенького будильника
мучительно удавиться.
Он поступал так на протяжении многих дней,
каждое утро.
Именно так – на красном шарфе,
связанном, кажется, мамой,
Именно так – мучительно, страшно,
но, в общем, успешно…
И в каждой последующей его жизни
этот сон повторялся.

1995 г. Уфа



***

На ночной дороге лунной,
Утомлён её верстами,
Я, под шелесты июня,
Разговор завёл с ветрами.
Крикнул я степным прокудам,
В ковыли войдя, как в омут:
«Прилетели вы откуда?
Что за Родина вас помнит?»
И ветра мне отвечали,
Травы росные встревожив:
«В тех краях, где нет печалей
Мы коней своих стреножим.
Там, в седых косматых елях
Наши гнёзда тихо дремлют –
В междуоблачных пределах
Колдовские эти земли.
Там ночные хороводы
С лешаками вьют медведи,
Там живёт в озёрных водах
Рыба-Царь с глазами ведьмы,
Там стожары в лес упали,
Месяц там пасётся в поле,
Там навеки запропали
Те, кто в жёны выбрал Волю».
Стихли все ночные звуки
И ветра коней умчали,
А я лежал, раскинув руки,
Посреди степи печальной.

1993 г. Уфа



***

Катилась луна над лесом звонкой монеткой,
Падали с неба спелые яблоки звёзд
И ветер-расстрига готов был от света до света
Целовать обнажённые спины старых берёз.

За тёмной рекой колдуны с бородами седыми
Сны сочиняли в дуплах столетних дубов,
Поздняя осень касалась стопами босыми
Ломкого первого льда у речных берегов.

Предзимняя стынь выползала из дальних оврагов,
Кипели туманы в котлах опустелых лощин
И волки смотрели на небо глазами монахов,
И черти играли на дудках сухих камышин,

И не было Бога в негромком и ветхом мире,
И ангелы спали в хрустальных небесных гробах,
И юные ведьмы в избушках лесных ворожили,
И догорали созвездия в волчьих глазах.

1994 г. Уфа



ПЕСЕНКА ДЛЯ N

Я постелю тебе постель
На крыше облачного дома,
Я успокою шумных птиц
И притушу ночник-Луну,
Я приложу к губам свирель –
Подарок старенького гнома
И на закат твоих ресниц
Наброшу сказок пелену.

К твоей священной наготе
Не прикоснувшись даже взглядом,
Я для тебя сыграю сон
Из разноцветных грустных нот
И в их звенящей высоте
Увидишь ты – с тобою рядом
Летит серебряный Дракон
И тишину крылами пьёт.

Он сероглаз и одинок
Среди вселенской круговерти,
Его покой так далеко,
Но словно сталь тяжёл полёт…
Он так устал искать тот срок,
Когда его в Озёра Смерти
Отправит праведным клинком
Храбрейший рыцарь Ланселот.

Дракон, неслышим, пропадёт
И в тот же миг под грохот бубнов
Родит безумный карнавал
Героев радостных картин…
И белый клоун в зал войдёт,
Когда, твои целуя губы,
Тебя во множестве зеркал
Закружит глупый Арлекин.
И ты увидишь как горят
Огни свечей в обряде вечном,
Как кожа ангелов бела,
Как с крыльев сыпется перо –
И ты умрёшь у алтаря
В хрустальном платье подвенечном
Той Коломбиной, что жила
В глазах бесчисленных Пьеро.

1996 г. Уфа